Я спросил у мудрейшего: "Что ты извлек
из своих манускриптов?" Мудрейший изрек:
"Счастлив тот, кто в объятьях красавицы нежной
по ночам от премудростей книжных далек!"
Омар Хайям.

Профессор сидел в мягком кресле и смотрел на полки своей библиотеки. Профессор был стар, книг было много. Он кутался в халат и вспоминал свою молодость. Когда-то давно, когда он только устроился ассистентом на кафедру, весь институт один осенний месяц отрабатывал на полях подшефного колхоза. И была там студенточка Варенька. Кровь с молоком, деревенская хохотушка. Щеки профессора порозовели, когда он вспомнил и себя, и Вареньку, и тот стог соломы, что стоял поодаль от полевого стана. Варенька заигрывала просто, без неврозов и стенаний. И однажды они забрели к этому стогу, вернее не забрели, а Варенька сознательно, хоть и кругами вела ассистента в укромное место. Он не знал, как все произошло, но после веселой возни почувствовал тепло обнаженного девичьего тела. Все шло как надо, но в самый драматический момент свежее сено просело под попой Вареньки и будущий профессор промахнулся в первый раз. Весь багровый от смущения, он неловко подбил сена под причинное место девушки и сделал вторую попытку. Свежее сено, господа очень коварная субстанция. Он снова промахнулся. Варенька как-то странно напряглась. Уж очень завидный жених с московской пропиской сопел в её розовое ушко. А потенциальный жених уже не мог остановиться и просто вдалбливал бедную студентку в рыхлую копну сена, как сваебойная машина вбивает сваю в фундамент будущего здания. И все мимо, мимо, мимо. Варенька чудом вывернулась и с криком "клятые москали", убежала от телесных судорог возлюбленного.
Дыхание профессора было прерывистым. Мутным взором он обвел стены кабинета, посмотрел на тяжелые фолианты, хранившие все мудрые мысли человечества и страшный вопль вырвался из его измученной груди: "Господи, ну почему?! Почему все эти книги ты не бросил тогда под её попу?!"